практикующий юрист
Нет файла
Нет файла
«Вершено уставом, да верчено неправо» (старинная русская поговорка)
Когда-то все теории права мне представлялись лишь теориями, довольно невыразительными. А проблемы, связанные с теориями — дутыми. Не чувствовалось их значение в реальной жизни, значение лично для меня.
Сейчас я вспоминаю одну ситуацию, которая постоянно всплывает в памяти, когда задумываюсь о теории естественного права.
Я сдавал экзамен по одному из профильных предметов очень уважаемому преподавателю. Минут 10 на ответ, пара дополнительных вопросов и оценка в зачетке. Я спешу забрать свой документ, чтобы выйти из кабинета и рассказать томящимся «ну как??». Протягиваю руку. Зачетка откладывается чуть в сторону. Чувствую, что диалог будет продолжен.
— А как Вы считаете, юрист имеет право на восстание, на неподчинение закону?
В голове быстро пролетели варианты, в чем может быть подстава и к чему вопрос. Приходит в голову связь с одним из моих ответов о справедливости, коммунистические взгляды преподавателя (быть может, это только слухи и догадки) и сводка новостей. Но оценка стоит, даже подставы опасаться уже поздно. Начинается диалог.
— Ммм… наверное, Ваш вопрос — в свете событий в Киргизии? — так феерично начал я (переворот в Киргизии 2010 г.).
Я угадал, далее последовали минут 15-20 (!) обсуждений ситуации и настоятельное предложение написать на следующий год курсовую работу по этой теме. Но на самый главный вопрос тогда я четко не ответил, лишь только развел статусы индивида как гражданина и как юриста, в общем пояснив, что как юрист — не имею право (этически и буквально по закону), но как гражданин — имею. Да и курсовую не написал, ибо интересы совсем в другой плоскости.
Право воспринималось буквой.
А что вы хотели? Загляните в учебник теории государства и права, в любой. Право — «… совокупность формально-определенных норм, санкционированных государством…». Примерно так. Позитивизм лютует.
Освещаются ли другие теории? Освещаются. Но таким образом, будто тебя привели на экскурсию в кунсткамеру посмотреть на уродцев. Акценты на теориях остаются на откуп преподавателям, а удастся ли что-либо узнать по существу «об альтернативах» — зависит от них. По этой части мне особенно хотелось бы поблагодарить Ягофарова Дамира Асхатовича, одного из самых талантливых преподавателей, с которыми удавалось поработать. К сожалению, люди имеют свойство уходить неожиданно…
Так вот, от проблем образования — к проблемам действительности (здесь тоже можно свой смысл), ведь и «опозитивленный» студент тоже выходит когда-то применить свои знания.
Наилучшим образом интерес к естественно-правовым взглядам подогревает наш законодатель.
Иногда у меня, как у гражданина, создается впечатление, что наше государство — как тело человека. Человека, хотя и «умнее среднестатистического гражданина», но все же недееспособного человека, у которого голова не может думать, ноги пляшут, а руки трясутся, выписывая законопроекты. Особенно отличается Государственная Дума нынешнего созыва. Название органа «Дума» — сейчас звучит очень иронично, хотя от этого и не очень смешно.
Раньше я смеялся над «смешными законами штата Флорида», сейчас — не смеюсь. Я не знаток права США, но подозреваю, что эти самые «законы», бродящие по интернетам — всего лишь судебные прецеденты, в которых мысль вырвана из контекста акта. Или это просто утка. У нас же конвейер бреда поставлен на 1) федеральный 2) законодательный уровень.
Перечислять бредовые законы (а тем более — идеи, законопроекты, не ставшие законами) смысла нет, да и это вызывает только раздражение.
Одной из знаковых ситуаций стала история с журналистом, телеведущим Владимиром Познером. После наделения органа названием, в большей степени отражающим его суть (ГосДуру и сейчас встречаю у твиттерских, прижилось), наши избранники внесли целый законопроект о запрете работы иностранных журналистов на российском ТВ. Лично я с проектом не знакомился, знаю только суть. После извинений журналиста проект оставили как «запасной вариант». Запасной вариант чего? Не должно ли сборище народных избранников решать реальные проблемы, регулировать важные отношения? Эта ситуация стала ярким примером того, как используется законодательная власть с целью давления. И давление даже не на социальную группу, а на отдельного человека. Отвратительно. После этого я понял, что это предел.
А что с реальными проблемами, кстати?
Реформа гражданского законодательства, так ожидаемая всеми стоит на месте, изредка выплескивая что-то невнятное, несоответствующее идеям, которые выработало научное сообщество (и не только) при подготовке и обсуждении реформы. Очевидные «косяки» формулировок, а порой и просто банальные ошибки приводят в шок. А ведь на эти косяки будут ссылаться многие опозитивленные юристы (те самые), выискивания глубокий смысл в буквальном толковании таких норм. Надеюсь, «углы» в значительной степени будут сглажены судебной практикой, на основе вечных принципов справедливости, свободы, равенства, добросовестности… Только зачем нужна была такая реформа, чтобы сделать еще больше проблем?
Такие ценности, как справедливость, свобода, равенство — являются действительным правом. Это радует, но хотелось бы более внятного их применения, в том числе при толковании закона.
Все это показывает несоответствие позитивного права естественному праву, актуальность последнего, порождает интерес к естественно-правовым взглядам.
Так имеет ли юрист право на восстание, на неподчинение закону? Имеет. Ибо закон — не право. Особенно когда закон — откровенное издевательство.
А сила вовсе не в оружии и не в переворотах. Для начала нужно просто научиться называть вещи своими именами.
P.S. Недавно встретил у коллег такой термин — «буквоедство». Термин позабавил. Считаю, что он очень хорошо подходит как синоним крайнего юридического позитивизма.
